Расскажи друзьям об этом:


Скачать мультфильмы Россия, СССР бесплатно




Ошибки в воспитании детей

Все мы, взрослые, хотим, чтобы дети наши были хорошо воспитаны. И воспитываем, сообразуясь с собственными представлениями, знаниями, умением, характером. При этом чаще всего базируемся на опыте, полученном в наследство от своих родителей, которые, в свою очередь, брали пример со своих. Так прослеживается связь времён и поколений, сохраняются и накапливаются как положительные находки, так и, к сожалению, ошибки. А можно ли добиться того, чтобы последующим поколениям передавалось только лучшее, но терялось, отсеивалось всё ненужное, вредное? Не только можно, но и нужно.

Пути передачи положительного опыта семейного воспитания различны, но, как считают современные педагоги, более правильны, целесообразны те из них, которые учитывают не столько чужие рецепты воспитания, сколько чужие ошибки. Ибо одну и ту же ошибку можно исправлять (а ещё лучше не допускать) десятками способов, которые определяются совершенно конкретной ситуацией, сложившейся в семье. Но чтобы использовать эти способы, взрослым надо всё хорошенько проанализировать и взвесить.

Кто из нас не помнит знаменитого: «Бабушка, а где чёрт?» — «Какой чёрт?» — «А папа увидел тебя в окно и говорит: опять бабушку чёрт несёт…». Кто из нас не бросал торопливо, услышав телефонный звонок: «Если меня — то нет дома». Что это, как не серьёзнейшие «проколы» воспитания? Причём проколы, которые не залатать никакими нотациями. Почему мы не задумываемся над этим? Привыкли? Сами в такой атмосфере воспитывались, и ничего, на ноги встали, образование получили, должностей высоких достигли… Но это только на первый взгляд.

А если приглядеться пристальней. Не из-за этих ли мелочей пышным цветом расцвели приписки, очковтирательство, блат. Не из-за этих ли мелочей резко подскочило количество разводов? Если в начале 1960-х годов один распадающийся брак приходился на 10 вновь создаваемых семей в год, то к началу 1980-х годов соотношение (сохраняющееся и по сей день) стало 1:3, а это значит, что огромное число несовершеннолетних детей сегодня воспитывается в неполных
семьях, где трудно обеспечить должное воспитание, не имея личного примера здоровых супружеских взаимоотношений. Часто это приводит к тому, что дети, став взрослыми, не могут создать благополучную семью сами.

Психологами установлено, что главной причиной большинства конфликтов, приводящих к разводу, является нечестность не только явная, когда муж, бегая глазами, рассказывает жене «сказки» о внезапной командировке или затянувшемся совещании, но и глубинная. Нечестность, которая позволяет собственную вину сваливать на другого, ставит интересы семьи и детей на второй или на третий план, мешает признать справедливыми аргумент одного из супругов в споре.

Проблема нечестности не исчерпывается только отношениями между супруга-ми-родителями и вообще взрослыми. Взрослые бывают нечестными и с детьми — как в мелочах, так и в чём-то очень важном. Мотивы могут быть различными, но эффект они оказывают одинаково отрицательный. Правда, в одном случае эффект наступает сразу же, поскольку ребёнок улавливает фальш, в другом — он может проявиться через много месяцев или лет, когда подросшие сын или дочь узнают истину. Иногда ложь кажется оправданной тем, что ребёнок ещё маленький и не в состоянии всё понять. Иногда лгут, чтобы скрыть своё настоящее лицо, чтобы выглядеть лучше. Лгут также по привычке, иной раз из-за опасения, что ребёнок по неразумению может выдать какие-то противозаконные действия и махинации. Но лгут всегда из-за нечестности: мыслей, действий, поступков и т.п. Например, отказываясь сказать правду на вопрос «откуда берутся дети?», родители ни за что не согласятся признать, что проявляют нечестность. А ведь справедливости ради они должны были бы признать, что не нашли времени и желания подготовиться к таким вопросам, прочитать соответствующую литературу, посоветоваться со знающими людьми.

Трудно ли быть честным? Да, очень. Ведь так трудно устоять перед соблазном приукрасить себя, найти себе оправдание, честно повиниться в ошибке. Кстати, по мнению известного педиатра и педагога Б.Спока, лучший способ отучить
ребёнка брать чужие вещи (а все дети на каком-то этапе мелкие воришки) — не наказывать его ремнём или выговором, а заставить лично самому вернуть взятую вещь и попросить прощения. Этот поступок настолько мучителен, что запоминается, а потому и предотвращает попытки воровства практически на всю жизнь.

Вторая очень серьёзная ошибка, допускаемая родителями, — недостаток внимания к ребёнку. Казалось бы, о каком невнимании может идти речь, если в семье чаще всего один ребёнок и с первых же дней его появления в доме именно ему отданы все наши мысли и чувства. Но вот типичный пример. Двух- или трёхмесячный малыш заходится в крике. А мама, поглядывая на часы, не спешит взять его на руки, не спешит приложить к груди, выполняя предписание доктора или патронажной медсестры, согласно которому кормить надо «по часам». Но ведь ребёнок не машина, не автомат. Если видеть в ребёнке человека, относиться к нему с вниманием, гораздо правильнее позволить ему большую свободу выбора. «Ребёнок должен есть тогда, когда он голоден, столько, сколько ему хочется, — утверждает профессор Г.Данилов. Беспорядка, которого можно ожидать при таком отношении к ребёнку, не следует бояться. Младенец сам и довольно скоро отрегулирует свой режим питания и сна и будет жить в атмосфере эмоциональной удовлетворённости, чрезвычайно важной для его физического и душевного здоровья».

Ребёнок, заливающийся плачем (а для него это единственный способ сообщить о своём неблагополучии: мокрые пелёнки, чувство голода, боль в ушке или что-либо иное), вправе ожидать, что на его призыв кто-то откликнется. Он ещё не умеет выражать свои чувства словами, но ведь это не значит, что у него чувств нет. И если реакции взрослых на крик не будет, то ощущение одиночества, собственной ненужности, неуверенности в себе возникает в таких ситуациях даже у самых маленьких грудничков.

Наконец, третья наша главная ошибка — непонимание ребёнка, происходящее от нашего взрослого высокомерия, от того, что не стремимся проникнуть в духовный мир своих детей, считая, что у детей не может и не должно быть своего мира. Мы детей часто не понимаем и, к сожалению, ещё чаще не хотим понять. Г.Данилов приводит пример типичной ситуации непонимания. Мальчик разбил дорогую хрустальную вазу и был жестоко за это наказан. Но он не понимал, в чём его вина. «Оседлав палочку, он мчался на мотоцикле (или лошади), палочка задела вазу, она упала на пол. Виноваты, во-первых, мотоцикл или лошадь — лошадь глупая и не свернула вовремя, а во-вторых, выражение
«ты знаешь, сколько стоит эта ваза?» ничего для ребёнка не значит. Он этого не знает и знать не хочет…»

Взрослые очень часто переносят свои знания и возможности на ребёнка. А этого делать нельзя, потому что мы живём с детьми в разных временных измерениях. Для ребёнка сегодня разбитая ваза завтра уже забыта — у него столько событий — и все очень важные — происходит за сутки, что сутки вполне можно приравнять к нашему году, И если его наказывают не сразу же после совершённого проступка (именно проступка), а спустя день или два, он не связывает наказание с причиной.

Неумение или нежелание всмотреться в мир ребёнка, понять его приводит к серьёзным конфликтам гораздо чаще, чем нам это кажется. Вот малыш, высунув от усердия язык, готовит мамочке подарок — рисует картину. Он представляет, предвкушает, как мамочка обрадуется, как похвалит его, он весь в счастливом нетерпении. Заходит мамочка и, не видя сияющих глаз ребёнка, не видя листок с рисунком, вдруг начинает ругать (а то и отшлёпает) за то, что на рубашке и штанишках, сегодня только одетых, разводы от краски, какие-то кляксы. Произошла трагедия. Походя, без объяснения причины (или даже с объяснением, но не понятным, не воспринимаемым ребёнком) его радость, его счастье общения растоптаны самым дорогим ему человеком.

Особенно пагубно для воспитания наше нежелание отвечать детям на «сто тысяч почему». Да, конечно, многие детские вопросы ставят нас в тупик, мы совсем по-иному представляем себе мир, взаимоотношения вещей в нём, у нас больше конкретного, чем абстрактного. С другой стороны, есть и такие понятия, которые мы принимаем, не пытаясь реально представить, как это могло выглядеть. «А что такое электроток?», «Что такое сумерки?» Попробуй, найди нужные слова, объясни ребёнку. Но нужно объяснять,

необходимо и самому задумываться над привычным и рассуждать о нём вместе с ребёнком.

Очень часто мы не отвечаем на вопросы ребёнка вовсе не из-за незнания, а из-за того, что не хотим отвечать, не желаем «снизойти» до ребёнка. И, что ещё намного хуже, зачастую вместо ответов по существу начинаем читать нотацию, а то и наказываем ребёнка за любую подвернувшуюся «под руку» провинность. Получив такой ответ, он больше и спрашивать не станет, А ведь нет ничего более опасного в жизни ребёнка (естественно, кроме болезней), чем отучить его спрашивать. Через вопросы ребёнок познаёт мир, познаёт жизнь. Вопросы и ответы на них учат его мыслить, думать, сопоставлять, анализировать.
Родителей часто пугают «сексуальные» вопросы детей. «А почему у Наташи нет писуна?», «А зачем нужен папа, чтобы я родился?» Если же ещё вопросы задаются в неподходящей (с точки зрения родителей) обстановке, например в гостях или в общественном транспорте, то они не только ввергают маму в краску, но и вызывают немедленную реакцию в виде подзатыльника, шлепка, резкого замечания, Ребёнок не понимает, чем обусловлена такая реакция, но запоминает — оказывается, есть вещи, о которых вслух говорить не принято. И после двух-трёх попыток больше на эту тему разговора не заводит. А правду теперь узнает от кого-нибудь постороннего. Чаще всего сведения эти будут искажёнными, неполными, с прибавлением чего-нибудь «солёненького».

Хорошо известно — от настроения родителей (да и вообще взрослых, общающихся с детьми) зависит очень многое. О том, какими мы бываем, когда настроение хорошее, говорить не будем, хотя и при этом мы не всегда ведём себя правильно. Но вот когда мы раздражены, то притупляются и обедняются все другие и прежде всего положительные эмоции. Так, умный и начитанный папа признаётся, что в минуты раздражения он любит сына немного меньше, в его голосе появляются нетерпеливые интонации, спеша утром отвести сына в детский сад, он чуть резче обычного берёт мальчика за руку. На радость сына не откликается радостью и на очередное «почему» или не отвечает вовсе, или отвечает так, что спрашивать больше ребёнку не хочется.

В своём раздражении мы всегда несправедливы. Не представив себя на месте ребёнка, мы не можем понять те причины, из-за которых он не выполняет наши просьбы и приказания. Не можем прежде всего потому, что не считаем ребёнка личностью, имеющей право на собственные интересы, мнение, наконец, на собственную жизнь.

Душевная лень, нежелание поступиться какими-то своими сиюминутными увлечениями проявляются по-разному и имеют для ребёнка разные последствия. Одно из наиболее отрицательных влияний — наше уклонение от эстетического воспитания, в частности отказ от обучения рисованию. Человек нуждается в развитии не только логическо-мыслительной способности, но и художественно-образного мышления. А последнее лучше и больше всего развивается именно при обучении рисованию.

Многие родители утверждают, что, поскольку они сами ни рисовать, ни ваять не умеют, от их участия ребёнку пользы не будет. Но это отговорка, скрывающая нашу лень, невнимание, нежелание хоть в малом утверждать себя. А ведь ребёнку так немного надо — зачинить ка-
рандаш, развести краски, промокнуть кляксу. Ну и, конечно, обеспечить его бумагой, карандашами, красками, пластилином. А ещё — остановиться рядом с рисующим, всмотреться, похвалить, погладить по головке, обратить внимание на упущенную деталь, обсудить замысел рисунка (только пчёлы строят соты инстинктивно, дети же, даже самые маленькие, рисуют не бездумно — это уже очень много). А если ещё во время прогулки или просто по пути в детский сад остановиться на минутку у красивого дерева, увидеть под ногами цветок или жучка, полюбоваться паутиной с капельками росы на ней…

Чувство красоты живёт в каждом человеке — хоть и говорят, что о вкусах не спорят, однако в принципе абсолютное большинство людей совершенно однозначно оценивает красивое, следовательно, речь идёт в данном случае только о том, чтобы отвлечься от собственных мыслей и пообщаться с ребёнком. Бесспорно, самый неиссякаемый источник прекрасных впечатлений — живая природа. Известный русский педагог К.Д.Ушинский называл природу лучшим наставником прекрасного. Но он же и предупреждал: нельзя думать, что если детей окружает природа, то этого уже достаточно, чтобы они её полюбили и прониклись её красотой.

Чтобы природа стала наставником, надо много потрудиться и нам, родителям. Потрудиться не в смысле прочитать нотацию или отодрать за уши, поймав на месте «преступления», а пробуждая любовь к природе, показывая её красоту, рассказывая о её беззащитности перед вооружённым техникой человеком.

Совершаем мы ошибку и тогда, когда позволяем себе пренебрежительные отзывы о таких школьных предметах, как изобразительное искусство, музыка и пение. Математика, родной язык — это серьёзно, а всякая там «эстетика».., Дети прекрасно улавливают нашу иронию, наше собственное отношение к этим предметам и не только не стараются подтянуться по ним, но подчас ещё и бравируют плохими оценками: «Папа сказал, что главное — математика, у него и самого по рисованию (пению) одни двойки были, а сейчас кандидат математических наук…»

Важным фактором эстетического воспитания детей являются произведения искусства. Посещение музеев, выставок, художественных салонов оказывает, как правило, очень сильное впечатление на детей уже старшего дошкольного возраста. Но надо учитывать и возможности собственного ребёнка. Ему трудно быть внимательным, послушным, заинтересованным более 25— 35 мин. Его психика просто не выдерживает большей нагрузки. И выход один — приобщать к искусству именно такими малыми порциями.

На эстетическое, в частности на художественное, воспитание, хотим мы этого или нет, оказывают влияние и мебель, и вообще вся обстановка в доме. Но вот что тревожит. Квартира с дорогой мебелью противопоказана ребёнку. От его ладошек в каше или пластилине на полированной поверхности остаются следы. Его самолётики или машинки имеют обыкновение царапать мебель, от каких-то других игрушек получаются вмятины и сколы. И красивая мебель, и уникальные вазы, и сверхмодные шторы превращаются из средства эстетического воспитания в свою противоположность. Ребёнок начинает ненавидеть сначала какую-то конкретную красоту, а затем и красоту вообще.

Ещё несколько слов об ошибках, проистекающих не от нашего невнимания к ребёнку, не от нежелания вникнуть в его мир, а от чрезмерного внимания, чрезмерного преувеличения способностей ребёнка. Совершенно естественно стремление каждого родителя к тому, чтобы их дети проявили себя в жизни более ярко, творчески, чем это удалось им самим. Шкала оценок у каждого человека своя, но не это главное. Каждому хочется надеяться, что его ребёнок хоть чуть-чуть, но лучше других. Лучше декламирует стихи, лучше рисует, поёт, у него музыкальный слух, способности к математике и т.д.

Как и во всём в жизни, в оценке способностей нужна мера, нужно научиться отыскивать золотую середину. Конечно, можно «проморгать» и истинный талант, и примеров тому тьма. Но это не означает, что талант погибнет. Возможно, ему будет труднее проявить себя, возможно, на это потребуется больше времени. Но чаще всего талант проявляет себя. Поэтому, советуют специалисты, хотя каждый акт творчества у ребёнка заслуживает поощрения, преувеличение его ценности ведёт к плачевным результатам. Создавать у детей излишнюю уверенность в себе так же вредно, как и лишать их всякой уверенности.

Один из важнейших факторов воспитания — игра, В ней формируются творческие способности, закладываются этические и нравственные основы практического поведения и т.д. Это — важнейшие достижения детства, и они обязательно дадут знать себя в чтении, в труде, в творчестве. Игры (подвижные и тихие, интеллектуальные и такие, в которых, на наш родительский взгляд, никакого ума не надо) не просто полезны, они жизненно необходимы человеку вообще, но стократ детям.

Какие же ошибки допускаем мы, родители, в отношении детских игр? Прежде всего не хотим (заняты, устали, лень, не придаём значения) присесть на корточки или стать на четвереньки рядом с ребёнком. Отделываемся тем, что покупаем игрушки. Ворчим, а то и наказываем, если
ребёнок эти игрушки ломает, если не хочет играть с ними. А ведь не понимаем того, что играть одному ребёнку скучно. Игра, практически любая, требует партнёра (взрослого или сверстника). Какое-то время партнёром могут быть кукла, заяц или медведь. Но ведь игра — это какая-то ситуация. А набор ситуаций с неодушевлённым предметом весьма ограничен. Ребёнку очень скоро даже с новой игрушкой становится скучно.

Возможность разобрать игрушку, что при отсутствии навыков и инструмента почти всегда влечёт за собой её поломку, — это уже интереснее. Это уже новая игровая ситуация. Для ребёнка поломать — это игра, для нас — материальный ущерб. Соответственно наша реакция оказывается ребёнку непонятной. Но ведь любознательность, стремление узнать, «что у мишки в животе», — неотъемлемая черта детства. Значит, во-первых, игрушки надо приобретать не слишком обременительные для бюджета семьи, а во-вторых, не лишне когда-нибудь и самому, взяв отвёртку, расковырять игрушку и показать её «внутренности». Серьёзная ошибка родителей — посещение магазина игрушек вместе с ребёнком. Сколько бы игрушек не было дома и даже в детском саду, в магазине их всё равно больше. Не только у ребёнка, но и у взрослого глаза разбегаются. Сделать же выбор очень трудно. И если всё-таки мы, родители, способны на чём-то остановиться, способны к трезвой оценке (такая или похожая есть, эта слишком дорогая, эту пока рано покупать — может пораниться и т.д.), то для ребёнка такой подход в принципе невозможен. И потому конфликт в той или иной форме неизбежен.

Кроме одной-двух любимых игрушек, которыми, как правило, пользуются не постоянно, а лишь в определённых ситуациях, остальные достаточно быстро надоедают. В то же время обилие их рассеивает внимание, ещё более снижает к ним интерес. Поэтому самое правильное (но опять-же об этом надо думать, на это тратить время) — периодически (и чем младше ребёнок, тем чаще) игрушки убирать, прятать. А через 2— 3 недели, через месяц вновь извлекать.

Серьёзная ошибка взрослых, когда они «снизойдут» до игры с ребёнком, заключается в неумении выдержать грань допустимого «поддавания». Если, согласившись поиграть с сыном или дочкой, вы будете всё время подавлять ребёнка своим интеллектом («Ну кто же так ходит? У тебя что, глаз нет, ты что не видишь? Это неправильно, сколько раз тебе говорить»), вы разовьёте у своего чада комплекс неполноценности, страх принимать решение, неуверенность в своих силах и т.д. С другой стороны, если вы всё время будете поддаваться, тоже ничего хорошего не получится. И если, как нередко бывает, родители не могут найти золотой середины и, не оказывая сопротивления, всё время поддаются, ребёнок вырастает с гипертрофированным самомнением и излишней самоуверенностью, за что жизнь обязательно сурово накажет его.

Одним из важнейших условий игр ребёнка можно считать чрезвычайную лёгкость перевоплощения. Прислушайтесь, с чего начинается большинство игр: «Я буду как-будто мама, а ты моя доченька… Я как-будто учительница, а ты ученица. Я как-будто доктор, а ты больной…» А через пять минут наоборот — «ты как будто доктор, а я больная…» К сожалению, взрослые так легко и быстро не входят и не выходят из роли. Надо постараться избежать ещё одной ошибки — быть всё время только самим собой. В игре допустимо, более того — необходимо, стать на некоторое время и ребёнком, «впасть в детство», то есть принять соответствующую роль, позицию в игре.

Ну, а как к играм детей относится медицина? Ответ однозначный — положительно. Особенно к играм подвижным, играм на свежем воздухе. Сейчас, когда серьёзной угрозой здоровью (правда, не только в детском возрасте) стала малоподвижность, медики видят спасение от неё именно в играх. Конечно, спорт и физкультура тоже хороши, но, признаемся, очень немногие из наших детей занимаются ими. Считать же достаточным объём движений, который даётся во время пребывания ребёнка в детском саду, а тем более в школе, нельзя при самом богатом воображении.

Может ли ребёнок переутомиться, «перебегать» или «перепрыгать»? Здоровый — нет. Во-первых, у детей невелик запас выносливости, они просто физически не могут дать организму, сердцу такую нагрузку, которая была бы вредна для здоровья. Во-вторых, в большинстве случаев дети инстинктивно играют достаточно экономично в энергетическом плане.

Только для мамы, наблюдающей с балкона, кажется, что её ребёнок беспрерывно носится часами. На самом деле практически все детские игры предусматривают чередование нагрузки с отдыхом.

Конечно, при некоторых заболеваниях детей приходится ограничивать их двигательную активность, но об этом обязательно скажет врач, Во всех же остальных случаях пусть бегают, пусть утомляются — и аппетит станет лучше, и сон крепче. А вот о чём необходимо позаботиться родителям — это о профилактике простудных заболеваний. Дети простужаются (кстати, и взрослые тоже) не тогда, когда им холодно, а когда в холод им жарко. Здесь нет никакого парадокса. Даже при длительном пребывании на холоде ребёнок не простынет, хоть и замёрзнет до крупной дрожи. Потому что организм включит сложную систему обогрева (дрожь — это та же мышечная работа, при которой вырабатывается тепло), он до минимума сведёт теплопоте-ри. Совсем другое дело в жару или когда ребёнку жарко из-за излишнего укутывания. В коже открываются бесчисленные «форточки» — поры, через которые с потом уходят избытки тепла. И стоит в этой ситуации какому-либо участку тела оказаться незащищённым одеждой или промочить ноги, как простуда обеспечена. Весьма распространённая, но упорно отстаиваемая родителями ошибка — собираясь на прогулку, закутать своё дитя так, чтобы и лица видно не было.

Известно, какое большое место в нашей жизни занимает телевизор. Но он принёс в дом не только возможность встречи с любимыми артистами и радость созерцания спортивных баталий, не только знакомство с разнообразным растительным и животным миром. Он обладает и рядом отрицательных черт, особенно опасных для детей. Во-первых, сидение перед телевизором приучает к малоподвижности, во-вторых, он вызывает лишние долговременные стрессы, а ведь после окончания телевизионной передачи ребёнок, как правило, сразу отправляется в кровать, Отсюда плохое засыпание, кошмарные сновидения, нежелание вставать утром. С этим пагубным воздействием телевизора можно и нужно бороться. Самое правильное — ограничить продолжительность просмотра временем, рекомендованным педиатрами (например, для детей 5—6-летнего возраста — не более 30 мин в неделю, для учеников 1—2-го классов — 45—60 мин в неделю). Однако следует не только ограничивать время просмотра (при этом снижается гиподинамия, а также отрицательное воздействие на орган зрения), а и подбирать специальные программы для маленьких детей и время их показа. Учитывая, что бороться с отрицательным влиянием стресса лучше всего с помощью физической нагрузки, смотреть детскую передачу ребёнку надо не непосредственно перед сном, а так, чтобы у него оставалось время для двигательной активной деятельности (хотя бы на протяжении получаса), Если сказка или другая передача слишком эмоциональная (не обязательно страшная), промежуток можно и увеличить. Те 10—15 лишних минут, в течение которых он не ляжет спать, компенсируются скоростью засыпания и качеством сна.

А теперь о том, что показывать. Абсолютное большинство сказок построено на конфликте добра и зла. Причём добро всегда побеждает. Но мы не всегда вникаем в механизм победы добра, не всегда обращаем внимание на моральную, нравственную сторону этой победы. К сожале-
нию, довольно часто сказки оказываются прежде всего историями о насилии, о том, что во «взрослой» литературе получило формулировку «цель оправдывает средства». Бесспорно, далеко не все сказки жестоки. Например, произведения Андерсена, Уайльда, Линдгрен и ряд других учат человечности, состраданию, сочувствию, любви не только к родителям, к ближним, но и к природе. Всегда можно выбрать сказку (для просмотра по телевизору, для чтения ребёнку), не вступающую в противоречие с теми нравственными устоями, которые вы закладываете в собственного ребёнка. И об этом надо помнить.

Ряд ошибок воспитания возникает из объективных условий нашей жизни. Раз объективных, то, казалось бы, претензий к родителям, в частности к матери, быть не должно. Однако, проанализировав их, становится ясно, что многие можно если не исключить вовсе, то значительно ослабить. Материнская любовь — самое главное, самое светлое и мощное чувство, которое позволяет беспомощному комочку жизни вырасти и стать человеком. Как правило, сегодня рисковать и жертвовать собой ради ребёнка женщинам нет нужды. И любовь от этого уменьшиться не должна. Не должна, но порой уменьшается. Потому что так уж устроен человек — он может совершить подвиг, который требует разового, однократного напряжения духовных и физических сил, но иногда не может отстаивать, например, интересы ребёнка изо дня в день. Говоря о материнской любви, можно назвать некоторые, условно скажем, привходящие обстоятельства, оказывающие на неё безусловно отрицательное влияние. Среди этих факторов — плохие взаимоотношения между супругами, конфликты матери и ребёнка с родственниками, соседями (если живут в одной квартире, общежитии), между матерью малыша и начальством, а то и сослуживцами на работе.

В ряде случаев причиной конфликтов выступает сам ребёнок. Молодая мама, полностью поглощённая своим первенцем, естественно, начинает меньше внимания уделять мужу. К тому же сразу после родов она ещё и физически слаба, а необходимость спать «по-заячьи», вполглаза, часто подниматься по ночам способствует накоплению усталости. Если же малыш капризничает или болеет, у неё не остаётся сил не только на

мужа, но и на себя — она перестаёт следить за внешностью. А все мужчины «любят глазами», и иногда в связи с этим у них может наступить сексуальное охлаждение. В такой момент именно в ребёнке мама видит причину раздражения мужа, вспыхивающих по пустякам ссор. К тому же и сама она из-за недосыпания и усталости часто бывает раздражена. А отсюда — не ласковый голос, не любовное агуканье с младенцем, а
сварливые упрёки. И пусть ребёнок ещё не понимает значения слов, но интонации, с которыми они произносятся, улавливает чутко. Не меньший вред отношению матери к ребёнку наносят и ссоры со свекровью или соседями, если те не высыпаются из-за плача ребёнка, хорошо слышимого и через внутренние перегородки, и через капитальные стены. Измученные бессонницей (о том, что и мать тоже не спала и мучилась, никто не думает) родственники или соседи не забывают высказать матери свои упрёки, а это не доставляет ей радости. И вина за всё, конечно, возлагается опять-таки на беззащитное дитя.

Маленькие дети часто болеют. И мамы из-за этого вынуждены подолгу «сидеть» на больничных листах и справках по уходу, а на работе на них бросают косые взгляды те, кто должен выполнять их обязанности, и начальники разговаривают с ними с плохо скрываемой неприязнью. Всё это рикошетом бьёт по ребёнку, по материнской любви. И дети чувствуют это. По утверждению Ю.Орлова, малыш в таких случаях даже начинает реагировать на мать как на опасный, приносящий страдания объект.

Ну, а если материнская любовь ничем не ущемляется и не ограничивается, если она светлая и мощная — хватит ли её одной, чтобы ребёнок вырос здоровым физически и психически, чтобы он стал добрым и отзывчивым, любящим и внимательным, бескорыстным и благородным? По-видимому, нет, одной любви не хватит. Нужны ещё и знания, чтобы избежать перекосов в воспитании, избежать «слепой» материнской любви.

Даже самые маленькие, груднички, почти все — большие хитрецы. Они очень скоро усваивают — если мать берёт его на руки, только когда он мокрый, а до этого оставляет одного в кроватке или коляске надолго, то он постарается «быть мокрым» почаще. Ведь ему так нравятся ласковые прикосновения маминых рук, её голос, её внимание, а без этого самого «быть мокрым» всего этого не достаёт. Став старше и делая первые шаги, ребёнок вдруг обнаруживает — материнская любовь особенно ярко проявляется, когда он падает, ушибается. Тут его и подхватят, и приласкают, и не единожды поцелуют. Так формируется условный рефлекс, подкрепляемый самым светлым чувством — любовью. И ребёнок начинает нарочно падать, даже нарочно ушибаться посильнее, ведь «доза» любви оказывается прямо пропорциональной силе ушиба.

Рассмотрим ещё один аспект взаимоотношений родителей и ребёнка, требующий не только материнской любви, но и знаний. Речь идёт о формировании у малыша понятия «нельзя». Стоит только малышу протянуть к чему-нибудь руку, тут же следует окрик: «Нельзя! Не трогай!
Не смей!». Попробует ещё, может и по рукам получить, и не только по рукам. И вот, наконец, маленький «преступник» за «решёткой». Он тихо сидит в углу манежа и сосёт соску. Он уже понял, что лучше всего сидеть тихо и не высовываться. Очень горько сознавать, сидя в клетке, что для твоих родителей все эти неживые вещи — папины книжки, мамины брошки и т.д. — значительно важнее, чем ты, твои живые чувства.

Ребёнку на самом деле очень многое нельзя. А может, мы просто так привыкли. Может, нам просто проще всё запретить, чем подумать о такой организации нашего жилья, детского сада, при которой бы число запретов значительно уменьшилось. Разве обязательно вазу ставить на стол? Пока ребёнок маленький, может, ей место на шкафу? Разве нельзя найти место для часов и брошек где-нибудь повыше, а не на подзеркальнике, а ключи не забывать вынимать из замка? И даже к вещам, по-настоящему опасным (колющим и режущим, горячим и обжигающим), лучше всего научить относиться с осторожностью не путём запрета, а демонстрацией их действия. Пусть под вашим наблюдением ребёнок и уколется и обожжётся, пусть поболит немного, но это гарантированно защитит его в будущем от более серьёзных последствий.

Одним из свойств человеческой психики является очень сильное желание сделать то, чего нельзя. Самый сладкий плод, как известно, запретный. Зачем же нам искушать судьбу, зачем каждый день бояться, а вдруг, улучив момент (а таковой рано или поздно подвернётся обязательно), ребёнок нанесёт себе тяжёлую травму или сделает пожар. Каждый младенец рождается с набором определённых инстинктов, но ведь должен же он приобрести и свой собственный индивидуальный жизненный опыт. Этот опыт невозможно сформировать с помощью только второй сигнальной системы — то есть словами. Обязательно нужны и ощущения. И лучше, если эти ощущения он получит в безопасной форме.

В большинстве наших семей дети воспитываются в атмосфере страха. Страха сделать что-нибудь не так, что-нибудь сломать, разбить, испачкать, поцарапать… А страх — для ребёнка ли, подростка, взрослого — никогда не был позитивным фактором совершенствования. Да, запугиванием, страхом можно многого добиться, Но это будет пиррова победа, которая в реальности равнозначна поражению.

Очень важно не допускать ошибок, воспитывая у ребёнка самостоятельность, способность совершить поступок. Между действием и поступком большая и принципиальная разница. В чём она заключается? Большинство действий совершается нами, а тем более детьми, «потому
что так нужно», «потому что так принято», «потому что заставили». Поступок же — это действие, которое мы совершаем, осознав его необходимость, придя к такому решению самостоятельно; это не только то, что делаем мы, но и то, что делает нас. Можно, и на каком-то этапе просто необходимо, например, заставлять ребёнка умываться, делать зарядку, уроки, посещать спортивную секцию. Но если мы передозируем свои требования, если мы со всех сторон окружим ребёнка принуждением и понуканием, то воспитать его способным совершать поступки не удастся.

Можно и нужно требовать от ребёнка послушания. Но как опасно переступить грань разумного и полностью подавить его волю, его твёрдость в попытках иногда сказать «нет». А это принесёт и малышу, и школьнику, да и взрослому большие неприятности в жизни. Образно говоря, на нём будут «ездить» все, кому не лень, — и сверстники, и сослуживцы, и начальство.

Одна из непростых проблем воспитания — привитие ребёнку навыков внутренней и внешней культуры. Между ними целая пропасть, причём не столько в проявлениях, сколько в самой их природе. Внутренняя культура основана на психологической способности человека, которая, подобно памяти, музыкальному слуху или вниманию, закладывается в ребёнке благодаря игре случая, в результате определённой комбинации родительских генов. Правда, так же, как и память, музыкальный слух или внимание, можно развить (и даже значительно) и внутреннюю культуру. Внешняя же культура — набор привычек и навыков поведения — от врождённой способности не зависит, а приобретается исключительно в процессе познания и тренировки. Недаром говорят — можно заставить медведя и спички зажигать, но ведь этим не изменить медвежью природу.

Важно ли быть человеком внешне культурным, вежливым? Бесспорно. Но стократ важнее вырастить ребёнка с высоким уровнем культуры внутренней. Вежливый, но бессердечный человек — явление (к сожалению, не редкое) уродливое. Человек, обладающий внутренней культурой, но не наученный вежливости — явление нежелательное, но не трагическое. Как же соотносятся между собой эти две культуры, как их обе развивать, как сделать, чтобы они дополняли, а не противостояли друг другу? Задача непростая, так как то, что полезно для образования привычки, чаще всего вредно для развития способностей и наоборот.

Приучение к вежливости очень похоже на воспитание, на самом же деле между ними огромная разница. Подлинное воспитание воз-
можно и происходит только тогда, когда мы тратим на него хоть капельку своих душевных сил. При научении же вежливости мы тратим не душу, а нервы. Воспитывать можно лишь любя ребёнка, обучать вежливости возможно не только не любя, но даже ненавидя. Вежливым и внешне чутким можно сделать человека по принуждению (ставя в зависимость от уровня чуткости зарплату продавца, удаётся достичь прекрасного результата), но развить сердечный слух, внутреннюю культуру такими методами невозможно.

Какие же ошибки допускаем мы, родители, воспитывая детей? Вот конкретная ситуация: мама учит сынишку важнейшему понятию «нельзя». Он дотронулся до горячего, плачет. Мама поучает: «Видишь? Больно! Слушайся, когда мама говорит «нельзя», иначе будет больно». И так на каждом шагу: «Нельзя, упадёшь!», «Нельзя, расшибёшься!», «Нельзя, простудишься!», «Нельзя, зубки будут болеть!» А ведь истинное «нельзя» не тогда, когда тебе больно, а когда больно другому! Направленность на другого, чувство другого — вот первое условие развития сердечного слуха. Чтобы ребёнок научился чувствовать другого, надо и в нём этого другого признавать. Вот мама решила воспитывать трудолюбие: «Подай… Принеси… Помоги…» Учит любить: «Я так устала… Пожалей маму… Покажи, как ты любишь маму…» Какой же пример видит ребёнок перед собой с первых дней жизни? Перед ним всегда человек (да такой авторитетный — мама), который постоянно жалуется, устаёт, нуждается в помощи, не может сам пойти и взять напёрсток, не считает зазорным каждую минуту обращаться с пустяковыми просьбами. Значит, и мне можно жаловаться, затруднять других и, если больно, громогласно объявлять о своей боли — пусть мама тоже страдает! И совсем по-иному воспринимаются слова отца: «Мама устала, давай поможем ей!» Ведь в этой фразе звучит не жалоба, не призыв помочь мне, а оценка состояния другого. Конечно, только одних таких слов недостаточно, чтобы развить внутренний сердечный слух, но всё-таки после них он будет развиваться, а не притупляться.

Внутренняя культура, воспитание подразумевают также доброжелательность оценок окружающих, терпимость к их недостаткам и привычкам, сочувствие, сопереживание чужому горю. Вместо этого мы часто, если и не вместе с ребятами, то в их присутствии, берёмся судить и осуждать своих приятелей, соседей, начальство, а то и учителей, обучающих наших детей. Конечно, нельзя утверждать, что их не за что критиковать или что подобная критика вообще недопустима. Но, во-первых, надо всё же иметь в
виду, что кое-кого вообще в присутствии детей обговаривать нельзя (воспитательницу из детского сада, учителей, родственников, особенно дедушек и бабушек), ну и, во-вторых, в любом случае при обсуждении других людей нельзя терять такт, нельзя давать волю злопыхательской необъективности.

Совершенно недопустимо ставить ребёнка перед необходимостью сделать невозможный выбор. «Кого ты больше любишь — мамочку или папу?» — заглядывая в глаза, вопрошает у трёхлетнего сынишки мама. А он ещё, такова природа ребёнка, не любит никого, он ещё не способен вообще на это чувство. Конечно, если больно, он вскрикнет «мама», с какими-либо трудностями или бедой он прибежит к отцу. А слушать сказку хочет, держа бабушку за руку. Но любить? И вдруг мама требует ответить… Хорошо, если ребёнок промолчит. Ещё лучше, если ему уже успели подсказать нейтральный ответ: «И маму, и папу, и бабушек, и дедушек…» А если нет? И хотя ребёнок ещё не знает понятия «предательство», он инстинктивно понимает, что выбор одного родителя по существу означает предательство другого. Он смущён, растерян. Но в мозгу неосознанно появляется (а если такие вопросы задавать часто, то и укрепляется) мысль: в принципе, значит, можно и предавать, мама за это не рассердится.

Очень важно, делая даже совершенно обоснованные замечания, следить не только за интонацией, но и за тем, с какими конкретно словами вы обращаетесь к сыну или дочери. К сожалению, анализ показывает, что чаще всего мы употребляем эпитеты, подчёркивающие наличие сформировавшегося порока: неряха, бестолковый, лгун… Подсознательно ребёнок понимает — раз мама считает неряхой, бестолковым, обманщиком, то стараться стать лучше, толковее, честнее нет возможности.

Поэтому гораздо правильнее, продуктивнее детям вообще не давать обобщённых характеристик — ни положительных, ни отрицательных. Но если умеренно положительные ещё допустимы (ты хороший мальчик, ты смышлёная девочка), то отрицательные вообще недопустимы. Оценивать надо проступок, учитывая разницу в восприятии времени и насыщенность единицы времени ребёнка событиями, не откладывать оценку на «после окончания фильма» или «вот вернёмся из гостей» (дети о проступке забудут), а сразу же. И сказать примерно так: «Зачем же ты насорил? Теперь давай уберём…», «Но ведь ты же говоришь неправду, а теперь скажи, как было на самом деле?»

В приведённых примерах видно главное отличие традиционной оценки от рекомендуемой, в последнем случае всегда остаётся возможность
для исправления, для улучшения поведения или характера ребёнка. Вы оказываете ребёнку доверие, поднимаете его на более высокий уровень. Практически не бывает, чтобы такое отношение не вызвало в его душе ответного отклика.

Конечно, ложь надо обязательно отличать от детских фантазий. А фантазии у детей не только буйные, но и чаще всего «нереальные», поскольку из-за недостатка знаний, нехватки опыта дети часто обманывают, фантазируя в том, чего не может быть в принципе. Например, рассказывает первоклассник: «У нас прорвало трубу отопления, весь класс залило водой и даже парты плавали и качались». В совершенно реальную ситуацию — трубу действительно прорвало — ребёнок внёс маленькую деталь — качались парты. Как поступить в этой ситуации? Рассказать ему о законе Архимеда и силой авторитета уличить во лжи? Или сделать вид, что поверил и дать возможность Вовке верить самому в эту выдумку до 6-го класса, пока не начнёт изучать физику?

Отличить ложь от выдумки, от фантазий можно достаточно легко — фантазируя, ребёнок не получает никакой выгоды, не преследует никаких корыстных целей. Обманывают же дети всегда ради чего-либо. Часто, чтобы избежать

наказания. И вот тут, к сожалению, наше поведение может оказать провоцирующее (или стимулирующее нечестность) влияние. Особенно, если тумаки и подзатыльники мы раздаём, не вникая в суть дела. Удачный обман, позволивший избежать наказания, а иногда обман, в результате которого наказали невиновного, вызывает в сознании ребёнка положительные эмоции, оправдывает его в своих собственных глазах, облегчает ложь в последующем.

Особенно отрицательно сказывается «угловое» воспитание при страдании, вызываемом ночным недержанием мочи. Дети, как правило мальчики, и без упрёков и наказания родителей мучительно переживают этот свой недостаток. А родители недоумевают: «Луплю его каждое утро как Сидорову козу, а он всё равно писается», — вот достаточно характерная жалоба матери на приёме у педиатра. И когда говоришь такой матери, что не «всё равно», а чаще всего «из-за этого», она не верит. «Ну что ему трудно попроситься в туалет?», а раз нетрудно, значит, мочится нарочно, назло. Вот если бы могли мамы поставить себя на место ребёнка, они бы поняли — не лупить надо сына, а ласкать, не напоминать о его слабости, а, наоборот, отвлекать его внимание всеми доступными способами. Вместе с ограничением жидкости вечером, с кусочком селёдки или вяленой рыбы (соль удерживает воду в тканях и в какой-то степени уменьшает на-
полнение мочевого пузыря) отвлечение внимания — реальный путь борьбы с этим «грехом».

Каждый из нас мечтает увидеть своего ребёнка благородным, отзывчивым, добрым, правдивым, принципиальным. И с первых дней стараемся мы привить эти качества сыну или дочери. Иногда добиваемся неплохого эффекта. А тут такая ситуация: игрушку вашего ребёнка взял другой мальчик. Как поступить? Как правильно отреагировать на это «покушение на личную собственность»? Вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд, и не так однозначно поведение взрослых в этом случае. Ведь вы уже не раз втолковывали сыну или дочери: брать без спроса чужое нельзя. Но ведь мальчик взял. Если вы теперь станете оправдывать действия этого мальчика (ну, допустим, он «взял не насовсем» или «у тебя и другие игрушки есть, а у него нет», «ему ведь тоже хочется поиграть» и т.д.), то тем самым в корне подорвёте доверие к собственным требованиям. В то же время и использовать свою власть взрослого — «отдай немедленно», «ещё раз возьмёшь — уши надеру» — видимо, не лучший вариант. Тому, другому мальчику родители, возможно, ещё не успели внушить мысль, что брать чужое нельзя, он ещё не видит в своём поступке ничего плохого. Наконец, по многим причинам не стоит рекомендовать своему ребёнку и такой способ вернуть игрушку, как пойти с жалобой к воспитательнице. Что же делать? Думать. Думать и представлять себе всю сложность возникшего конфликта, относиться к случившемуся именно как к сложному конфликту, взвешивать все нюансы — и характеры детей, и взаимоотношения между ними, и наличие подобных ситуаций в прошлом.

Самое серьёзное внимание нами, взрослыми, должно быть уделено привитию ребёнку навыков чтения. Дидро в своё время утверждал: «Люди перестают мыслить, когда перестают читать». К сожалению, сегодня дети (к ещё большему сожалению, и их родители тоже) читают мало, а то и вовсе ограничиваются только школьными заданиями. Не только не стал помощником в приобщении к чтению, но, наоборот, многих и многих отвратил от него наш «друг» голубой экран. Предоставляя возможность поглощать информацию без всяких усилий, он отбивает последнюю охоту брать в руки книгу. Ведь чтение требует определённых усилий, напряжения, сосредоточенности. Надо не просто произнести про себя напечатанные слова, но и вдуматься, представить в образах, смоделировать обстановку и ситуацию. На экране же телевизора всё это преподносится в готовом виде, как протёртая кашица — только глотай.

Наконец, ещё один немаловажный аспект воспитания и возможные в связи с ним ошиб-
ки — отношение к «братьям нашим меньшим». У дошкольников — это отношение к животным, живущим в доме, — собакам, кошкам, хомячкам, аквариумным рыбкам, птичкам и т.д. Наиболее же ярко проявляются ошибки взрослых в воспитании детей, когда в доме появляется собака. Все дети от рождения, такова уж их природа, не умеют быть добрыми, не умеют сострадать, сопереживать, жалеть. Все маленькие дети эгоисты. И воспитать в них лучшие человеческие качества — задача родителей. Прежде и больше всего родителей, а уж потом воспитателей в детском саду и учителей в школе. А самым подходящим, самым толковым помощником в воспитании этих качеств является собака. И хотя миллионы и миллионы детей воспитывались без помощи четвероногих друзей и выросли добрыми и честными, тем не менее собака может стать ценным и полезным помощником в деле воспитания. Очень правильно поступает мама, которая не забывает каждый раз подсказать ребёнку: «Кукла упала, пожалей куклу». И ребёнок погладит, пожалеет. А если пожалеет собаку, то заслужит не только полный благодарности взгляд, но и выражение искренней признательности — она и хвостом по полу постучит, и лизнёт руку или щёку. Нельзя быть категоричным, но не будет большой ошибкой утверждение, что дети, выросшие в семье, где были домашние животные, особенно собаки, всегда добрее, душевнее, отзывчивее к людям и животным, чем те, у кого возможности общаться с животными не было.
Собака — надёжная и терпеливая нянька, ей не наскучит играть с ребёнком, даже если тот иногда по недомыслию сделает ей больно. Кот, например, когда ребёнок попробует, а прочно ли «приклеены» его усы, больше одного раза терпеть не станет и в лучшем случае заберётся на шкаф, в худшем — располосует когтями руку. Самое же большее, что может себе позволить собака в подобной ситуации, — это попытаться увернуться от подобных «ласк». Маленькие дети гораздо ближе к природе, к животным, нежели мы, взрослые. В частности, ни ребёнку, ни собаке ничего не говорит та или иная цена вещи. И полированную мебель один может скоблить стёклышком, а второй когтями с одинаковым удовольствием.

Все маленькие дети, если и не являются добрыми от природы, то под влиянием воспитания прежде всего становятся добренькими. Эти термины происходят от одного корня, но понятия обозначают прямо противоположные. Добренький — это эгоист, замкнутый только на себя, на свои интересы, на свою выгоду. («Угости мальчика конфеткой, я тебе дома дам сколько хочешь…», «Дай поиграть девочке с твоей куклой, а она даст тебе зайчика…») С самого раннего детства в различной форме, в различных выражениях слышит ребёнок одну и ту же формулу: дай — получишь что-то взамен. Но ведь это ничем не отличается от пресловутого «я — тебе, ты — мне». Видимо, на первом этапе воспитания, пока дети не понимают, что давать, дарить просто так, безвозмездно — значит, поступать благородно, другого выхода нет. В общении же с домашними животными отношения поднимаются на более высокую ступень: я тебе свою любовь, ты мне — свою. Я тебе косточку — а ты мне всё равно любовь и признательность. Короче говоря, отношения из чисто меркантильных, вещественных перерастают в неовеществлён-ные, духовные.

Все маленькие дети по натуре жестоки. Но в этом они не виноваты, для них очень часто жестокость — побочное явление узнавания мира, Хотя они уже знают, что такое боль для себя (падают, дотрагиваются до горячего, укалываются и натыкаются на острое), они ещё не могут представить, что боль может испытывать и другое живое существо. Общаясь же с собакой, они учатся понимать, представлять себе и чужую боль, избавляются от жестокости.

Если бы проблема собаки в доме заключалась только в том, что она лишь своим присутствием приносит огромную пользу для воспитания, писать об этом не стоило бы. У кого есть возможность, тот бы собаку завёл, у кого нет — сколько бьг ни агитировали, всё равно ограничился собакой игрушечной. Но, к сожалению, проблема гораздо серьёзнее. Очень часто родители, любя ребёнка, потакая его капризам, приобретают щенка, не представляя, насколько сложно в условиях города содержать собаку. И об этом родители просто обязаны подумать. Совершенно недопустимо взять собачку «на время», а потом,

столкнувшись с трудностями, выбросить её за дверь. Ничего, кроме урока бесчеловечного отношения, кроме урока жестокости, это не принесёт, серьёзно травмируя душу ребёнка. Да, собака не только верный друг человека, она ещё и превосходный воспитатель. Надо очень хорошо всё взвесить и обдумать, прежде чем решиться на серьёзный шаг — завести собаку. И если есть хоть малейшее сомнение в том, сможете ли вы содержать собаку все 12 или 15 лет (отпущенный ей природой век), то лучше ограничиться собачкой плюшевой, игрушечной.

Описать все ошибки воспитания практически невозможно. Да, по-видимому, и нет такой необходимости. Гораздо важнее побудить родителей чаще задумываться, анализировать своё поведение, отношения с детьми, убедить их в том, что в процессе воспитания нет мелочей. Нельзя откладывать воспитание «на потом» — потом будет поздно, потом придётся не воспитывать, а перевоспитывать…